Максим Цыплаков — нападающий, один из самых ярких и перспективных российских хоккеистов. Воспитанник школы московского «Спартака», он громко заявил о себе в Континентальной хоккейной лиге, демонстрируя впечатляющую результативность и высокий уровень мастерства. Закрепившись в НХЛ в составе «Нью-Йорк Айлендерс», Максим продолжает впечатлять своей игрой. В этом интервью он расскажет о своем пути от "Спартака" до НХЛ, о первом опыте игры в североамериканском хоккее, адаптации к стилю игры в «Айлендерс» и жизни в Нью-Йорке. Также узнаем о его планах и амбициях на будущее в НХЛ.
«Было неловко первое время после молодёжки — из-за разного возраста, казалось, будто попал в другой мир»
— Максим, как ты пришел в хоккей и с каких юношеских команд начинал свой путь?
— У меня вся семья спортивная: дедушка — бывший хоккеист, папа также работает в хоккейной команде. Поэтому вариантов было немного — меня поставили на лёд в Сокольниках, в «Спартаке». Мне было около 4 лет, точно не помню. Пару месяцев я там покатался, а затем рядом с домом, где я жил (м. Волгоградский проспект), открылась школа «Центр». Родители решили, что это будет комфортнее для меня, и так начался мой путь. В 11-12 лет наступил момент, когда нужно было переходить в команду посильнее, и я пошёл на просмотр в «Спартак». До прошлого сезона играл там.
— В каком возрасте ты понял, что хочешь стать профессиональным хоккеистом? Было ли это осознание во время игры за юношеские команды "Спартака"?
— Я сильно об этом не задумывался, но к тренировкам и играм подходил ответственно. Я любил хоккей и при любой возможности ходил зимой на коробку. Это было мне в удовольствие — тренироваться и играть.
После выпуска из школы у меня случилась неприятная ситуация: в молодёжке думали, что я уеду в Америку, хотя сам я об этом и не думал. Так получилось, что я не попал на сборы с командой. Агент потом сказал, что меня должны были выбрать на драфте НХЛ, но это уже было без разницы. Приходилось искать клуб. Я расстроился и испугался — «что же делать дальше и как сложится моя жизнь». Поехал на просмотр в «Русские Витязи», и через месяц меня оставили там. Затем появилась возможность поехать в «Ирбис». После первой недели меня должны были отправить в фарм-клуб в Альметьевск, но там не оказалось мест на базе, и я поехал домой, в Москву. Уже был заявлен на первенство юниоров, но в последний момент «Спартак» снова захотел меня посмотреть, и в итоге меня взяли. Дальше всё пошло по накатанной — каждый год выше и выше по системе клуба.
— Когда впервые оказался в составе основной команды в КХЛ? Какие эмоции испытывал в этот момент?
— Было неловко первое время после молодёжки — из-за разного возраста, казалось, будто попал в другой мир: новый коллектив, новые законы. Нужно было проявлять себя, не смотреть на возраст и стараться "выгрызать" место в составе. Было очень волнительно, но и интересно.
— В 2017 году состоялся твой дебют в КХЛ в гостевой игре «Спартака» против казанского «Ак Барса». Что, на твой взгляд, стало решающим фактором закрепления в КХЛ? Ведь очки в дебютном сезоне набрать не удалось.
— Это был сумбурный год лимитчика. По статистике вроде сыграл много, но на самом деле выходил на пару смен. Больше пяти минут за игру, наверное, не играл. Успевал везде: молодёжка, вышка, первая команда. Было нелегко из-за разного уровня игры.
— В каком сезоне ты почувствовал уверенность в себе и своей игре?
— Уверенность я почувствовал с приходом Олега Валерьевича Знарка. Он в меня поверил, стал подпускать в большинство и меньшинство, за что я ему благодарен. Он слепил из меня хоккеиста.
«Они поставили яркий комбинационный хоккей, в который было приятно играть»
— Ты очень здорово провел сезон 2023/24 за «Спартак», но переговоры о продлении контракта шли, мягко скажем, тяжело. Александр Черных говорил, что ты мог остаться в России, если бы клуб красно-белых предложил контракт, соответствующий рынку.
— Да, год у меня выдался хороший в плане статистики и игры в целом, благодаря нашему тренерскому штабу. Они поставили яркий комбинационный хоккей, в который было приятно играть, и благодаря этому такие результаты. Плей-офф для меня был немного скомканным — у нас были все шансы пройти дальше в серии с «Магниткой». По поводу контракта — это правда, я хотел остаться в России, если бы мне предложили достойные условия.
— Как ты оцениваешь отношение клуба к своим воспитанникам в контексте этого предложения?
— Конечно, это было неприятно и неуважительно с их стороны. Я провёл все годы в родном для меня клубе, и руководство приняло такое решение, на этом переговоры закончились.
— Максим, ты упомянул, что не думал всерьез об НХЛ, пока не сложился удачный сезон. Как ты воспринял возможность уехать в Америку?
— Сначала я ничего не воспринимал, так как интерес ко мне начал проявляться во время сезона. Было не очень правильно что-то загадывать на будущее. Все мысли были о текущих играх, а не о следующем сезоне, и я серьёзно к интересу не относился. Не особо верилось, что поеду в НХЛ.
— Болельщики "Спартака" были разочарованы твоим уходом. Как ты сам воспринял расставание с клубом, где провел всю свою карьеру? Были ли моменты, когда ты сомневался в своем решении?
— Сомнения были, но почему не попробовать, если есть шанс? Мы с семьёй всё взвесили и решили поехать. Конечно, было непонятно, что ждёт на новом месте, как будет жене и ребёнку. В итоге всё сложилось очень хорошо, мы всем довольны, нам всё нравится.
— Спортивный директор "Спартака" Роман Беляев говорил, что клуб всегда готов вернуть тебя, если не получится пробиться в основу "Айлендерс". Насколько ты воспринимаешь это предложение серьезно, учитывая твой путь в НХЛ?
— Никто не знал, как всё сложится. В «Спартаке» говорили, что отправят меня в АХЛ, и я вернусь ближе к концу календарного года. Поэтому вариант возвращения мог быть, если бы я поехал в АХЛ безвозвратно, но всё сложилось намного лучше ожиданий.
«Айлендерс предполагали, что я буду играть в тройке с Пальмиери и Нельсоном»
— Максим, как прошла твоя адаптация к жизни в Северной Америке? Что было самым трудным в начале, когда ты только переехал в НХЛ?
— Всё началось с длинной предсезонки, потому что сезон закончился в конце марта, а в НХЛ он начинается только в начале октября. Нужно было всё лето поддерживать форму и в то же время отдыхать. Когда 5 месяцев просто тренируешься, это выматывает больше ментально. Мы приехали с семьёй в конце августа, и хорошо, что здесь всегда есть лёд и зал — можно прийти и позаниматься. Я знакомился с персоналом, тренерами, игроками, и мы привыкали к новой жизни. Хотя у меня с английским было не очень хорошо, это мне не мешало. Труднее было жене и дочке из-за отсутствия друзей и знакомых, с кем можно было поговорить на родном языке. Это особенно важно для детей.
— Александр Черных говорил, что тобой интересовались 16 команд, но выбирал ты из 8. Почему сделал выбор именно в пользу «Айлендерс»?
— С «Айлендерс» мы много разговаривали, и они предполагали, что я буду играть в тройке с Пальмиери и Нельсоном. Патрик (Руа – главный тренер «Айлендерс» - Прим.) сказал, что смотрел много моих игр и ему нравится мой стиль, что меня не нужно учить чему-то новому, потому что я зрелый игрок и знаю, что нужно делать. Я решил выбрать «Айлендерс», так как видел, что смогу закрепиться и получать игровое время.
— Приняв решение о переходе в "Айлендерс", ты учитывал обещания относительно места в топ-6. С учетом того, как все сложилось, насколько важно для тебя было это доверие?
— Были сомнения, что всё не будет так, как говорили, но я благодарен им за честность. Конечно, это не была 100%-ная гарантия, что я буду играть именно там, но мне удалось доказать и себе, и им, что я готов к этому.
— Вместе с тобой переехали жена с дочкой. Не затрагивая хоккей, какого в быту? Вся ли семья привыкла к новому стилю жизни?
— Много тонкостей по поводу документов — аренды квартиры, машины, страховки. Из-за отсутствия кредитной истории цены для меня были выше. Первые пару недель жили в гостинице, затем удалось снять квартиру и машину, получить разрешение на работу, сделать канадскую визу и открыть счета для получения подписного бонуса. Знакомились с национальной кухней, еда тут, конечно, отличается от нашей. Сдавал на местные права, потому что здесь иностранные права вообще не принимают. Изучали окрестности, в сентябре ещё успел покупаться в океане — вода была уже бодрящей. Думали, чем занять дочку. В садик отдавать не было смысла, так как она ещё не знает язык. Она любит танцы, и мы решили записать её на занятия пару раз в неделю. В нашем жилом комплексе познакомились с русскоговорящей семьёй, их дети ровесники нашей Полины, есть с кем поболтать и поиграть. Это немного спасает их от скуки. Долгой адаптации у нас не было.
— Как вы организовал свое жилье в Нью-Йорке?
— Нам посчастливилось познакомиться с одним русским мужчиной, который давно переехал сюда и помогает приезжим ребятам с поиском квартиры и машины. Я ему очень благодарен за помощь. Он помогал и Илье, и Саше в их первые годы (Илья Сорокин и Александр Романов – игроки «Айлендерс» - Прим.)
— Что для вас было самым необычным или непривычным в жизни в Нью-Йорке?
— Здесь очень плохо водят по сравнению с Россией (смеется). Мало пешеходных зон, но все очень дружелюбные.
«Всё хорошо складывалось для меня. Затем эмоции подутихли, и команды начали подравниваться в физическом и тактическом плане.»
— Как прошел твой первый тренировочный лагерь с "Айлендерс"?
— Началось всё с лагеря новичков, было всего 3–4 дня, только лёд по полтора часа, 1:45, очень много беготни "старт/стоп" — 16 человек, все без пауз, и в конце "выкатка", чтобы тебя чуть-чуть добить. После такого льда хочется просто лежать целый день. В итоге я прошёл два таких кемпа, тяжело было потом вернуть кондиции и свежесть на льду.
— Какие отличия ты заметил между подготовительными лагерями в НХЛ и КХЛ?
— Различия только в том, что в НХЛ тебя собирают за 2 недели до старта сезона, ты должен приехать готовым к сезону. Выматывающий кемп и потом 6-8 товарищеских игр, и старт сезона.
— Как ты охарактеризовал бы стиль тренировки под руководством Патрика Руа? Чем он отличается от других тренеров, с которыми тебе доводилось работать?
— Из-за того, что тут насыщенный календарь игр, у нас тренировки по 15-20 минут, всё быстро и динамично. Фишка у него такая: после каждого упражнения он свистит, и ты должен бежать к скамейке на "водопой" — минута, и сразу начинается следующее упражнение. Очень следит за качеством тренировки, если что-то не нравится, собирает всех и высказывает недовольство. Он честный и голодный до побед, всегда можно с ним поговорить на любую тему.
— Как прошли ваши первые игры в НХЛ? Сложно ли было приспособиться к темпу и стилю игры?
— В начале сезона было довольно комфортно чувствовать себя на льду, пока все втягивались в сезон и ритм. Всё хорошо складывалось для меня. Затем эмоции подутихли, и команды начали подравниваться в физическом и тактическом плане. Я не быстро привык к такой вертикальной игре по сравнению с КХЛ, но в целом понял, как тут играть.
— Были ли у вас с Патриком Руа интересные или необычные разговоры на тренировках или по ходу сезона?
— Мы с ним иногда разговариваем, можем посмотреть мои смены и обсудить их.
— Как ты воспринял тот момент, когда после столкновения с Райаном Пилингом пришлось пропустить три игры? Было ли тяжело эмоционально пережить эту дисквалификацию?
— Я думаю, если бы он не получил сотрясение, мне бы не дали дисквалификацию, но вышло наоборот. Тут всё строго с этим. Конечно, хочется играть всегда, но я принял это как возможность передохнуть и восстановиться. У меня как раз тогда было небольшое повреждение.
© ЭКСКЛЮЗИВНО ДЛЯ WNRS.RU
