Разговор с легендарным защитником «Металлурга» Евгением Варламовым состоялся за пару часов до того, как майка с номером 36 была закреплена под сводами Арены «Металлург».

–        Евгений, мы разговариваем с вами в канун Дня независимости Эстонии. Вы начали свою хоккейную карьеру в Таллинне. Как вы там оказались?

–        Всё просто. Родился в Старой Руссе Нижегородской области. Отец – моряк. Он получил разнарядку в Таллинн, хотя хотел на Дальний Восток. Мне ещё не было года, как я переехал с семьей жить в Эстонию. Отдали в хоккей. Потом я уже по юниорам сыграл за сборную Эстонии. Мне давали гражданство, но я не пошел за ним. Хотя там было просто: нужно было прийти в консульство, расписаться и забрать эстонский паспорт.

–        То есть вы не гражданин Эстонии?

–        Нет. У меня гражданство одно — наше, родное. А за эстонским гражданством я не пошёл. Из Эстонии меня пригласили в школу «Крылья Советов», и я сразу туда поехал.

Фото: solhockey.ru

–        Вот мы говорим про хоккей в таком замечательном городе как Таллинн. Неужели этот вид спорта в Эстонии был так сильно развит?

–        Нет. Без обид Таллинну, но это не Рига. Мы по своему году рижанам проигрывали с разницей от 10 шайб. Была большая разница в классе между школами. Привел вам пример, как простой состоявшийся факт.

–        Просто там, может быть, выбор был, кроме хоккея: баскетбол, футбол…

–        Я пробовался в футболе на воротах в какой-то полукоманде. Потом со скандалом оттуда ушел, потому что тренер не хотел, чтобы я уходил. Но я решил пойти в хоккей. Не было такого бума, чтобы идти непременно в хоккей. Детей отдавали в какую-нибудь секцию. Это был Советский Союз, где всё было бесплатно: форма, поездки, занятия в секции. Помню, ещё в плавание ходил, но в хоккее остался.

–        Как удалось вас, Виталия Атюшова и Алексея Тертышного переманить из «Ак Барса» в «Металлург» в 2003 году? Ключевой фактор?    

–        В Казани поменялся главный тренер. У меня закончился контракт. До сих пор помню последнюю тренировку в «Ак Барсе»: она закончилась, я в раздевалке положил форму и вышел из дворца. Мне никто ничего не сказал: ни «спасибо», ни «до свидания». Ну, как обычно. Это я нормально воспринимаю, не в обиду «Ак Барсу». По ходу последнего сезона в Казани мне звонил Валерий Белоусов, но летом пришел Сикора, а предложение из Магнитки мне все равно поступило, и я, разумеется, согласился на переход. Причем дело было не в деньгах. Для меня было важное получать не бешеные деньги, а играть в ТОПовых клубах. Хоккей есть хоккей, лучше выигрывать медали. Вот так и попал сюда. А потом, когда в Магнитке у меня поперло, из Казани звонили каждый сезон. Ну, опять же всё как всегда: решил, буду здесь играть до тех пор, пока не выгонят. И такая же ситуация произошла в Магнитке, один в один, как в Казани в 2003 году. Закончился сезон: ни «спасибо», ни «до свидания». Это сейчас у меня эти обиды прошли. А тогда, как бы сказать…

–        Задевало?

–        Да, точно, хорошее слово. Сейчас я трезво оцениваю ситуацию.

–        История с разбитым стеклом машины в Магнитогорске в 2003 году. Что это было?

–        Многие хоккеисты жили в одном подъезде на Ворошилова 35/1. Вышел с утреца, смотрю — в салоне моей машине кирпич. Нормально (улыбается). Сел, поехал на тренировку. Ничего такого. Просто кто-то мимо проходил и ему что-то не понравилось…

Фото: solhockey.ru

–        Какая модель?

–        «Гранд Чероки».

–        Больше ничего в Магнитогорске не случалось?

–        Тьфу-тьфу-тьфу. Обычно у ребят в минус тридцать машины не заводились.

–        В 2004 и в 2005 годах «Металлург» вел в сериях с «Авангардом» два раза по 2-0, и оба раза эти серии проиграл. Я склоняюсь к мнению, что это были тренерские поражения Сикоры. Как считаете вы?

–        Всегда в поражении виновата вся толпа. Допустим, пример: игрок на последней минуте не реализовал выход «один в ноль». Все будут говорить: он виноват. Или, вратарь пропустил от красной линии: он виноват. Но система не так работает. Значит, вы дали бросить, а до этого не забили голы. Все видят только финишную ситуацию, а я считаю не так. Как и в победу, так и в поражение каждый вносит свой вклад. Кто-то делает больше. Пожалуйста, недавний матч с «Нефтехимиком» выиграли за счет двух прекрасных пасов Мозякина.

–        Да, это очевидно.

–        Вот он внес больший вклад, но возьмем того же Евгения Тимкина, который не забил, но он наводил столько агрессии и не давал сопернику поднять головы. У него вклад не такой заметный, но не менее значимый, чем у Мозякина. В тех сериях с «Авангардом» я бы не сказал, что была вина тренера.

–        А есть общая причина этих неудач с «Авангардом»?

–        Какая общая? Проср.ли! Если говорить простым языком. Тогда Карпов, царство ему небесное, не забил. Тольку вдумайтесь, какая там ответственность была. Понятно, он за это деньги получал. Да, на том буллите вратарь сыграл здорово. А если бы Валерий забил? Там бы говорили, что вратарь виноват. Понимаете, какая система. Всё просто: забивай в третьем периоде, и выиграли бы.

Фото: solhockey.ru

–        Можете вспомнить самый яркий эпизод в «Металлурге», не связанный с чемпионством?

–        Мне понравилось, когда мы выиграли Кубок Шпенглера в Давосе. Потому что был локаутный сезон, играло много хороших хоккеистов, в том числе за сборную Канады. И сами матчи проходили кость в кость. То есть они были в хорошем смысле безумны. Может, для болельщиков победа в Кубке Шпенглера не считается большим успехом, но тогда для нас это был, правда, успех. А так, я вспоминаю один момент. Я был молодым защитником, играл за «Ак Барс» в старом дворце «Спорт Сарай». Забил за 12 секунд до конца матча победный гол в ворота СКА, которым руководил Борис Михайлов. Приехал на лавку, где наш легендарный тренер Юрий Иванович Моисеев сзади подошёл, по плечу похлопал и сказал: «Не верю!». И потом матчей десять я не играл.

–        В конце сентября 2006 года возникла неприятная для вас история со сменой капитана. Вы в последний раз вывели «Металлург» в качестве капитана на домашнюю игру с «Локомотивом», которую хозяева проиграли 2:3. А уже в следующем матче в Хабаровске капитаном команды стал Равиль Гусманов. Как всё произошло?

–        Я был достаточно молодым. Если не ошибаюсь, двенадцатым по возрасту в команде. И видно кому-то это не понравилось. Этот человек встал в раздевалке после игры на собрании и сказал как бы  от имени команды, что я не выполняю свои обязанности. Возможно, он был и прав. Видимо, я чем-то команду не устроил. Ну, тогда меня и сняли. Я парень амбициозный в хорошем смысле этого слова. Сначала я подумал, может против меня какие-то подводные течения. А потом в голове возникла мысль: может, действительно не заслуживаю. И всё. Потом нормально отыграл ассистентом капитана. И в сборной России был капитаном, и в Нижнем Новгороде.

–        Гусманов справился со своими обязанностями?

–        Это у него надо спросить, но когда Равиля решили назначить, у него были квадратные глаза. Он вообще был не при делах, и не в курсе. Конечно, это была неприятная история, она пришла не от руководства клуба, не от тренерского штаба, а из коллектива. Я всегда был со всеми откровенно честен. Не хвалю себя, но я абсолютно уверен, что никаких подводных течений не было. Я никогда не участвовал в каких-то сговорах, никого не закладывал. Ну, вот люди посчитали вот так вот. Бог им судья.

–        С тем человеком вы не общаетесь?

–        Нет, конечно.

–        Помните ли вы все свои нарушения спортивного режима?

–        Их было столько много, что, конечно, я не помню. Нарушение спортивного режима может быть двоякое: если ты приходишь на тренировку или на игру в неспортивном состоянии, то нужно соблюдать трудовой кодекс и гнать поганой метлой. Я сейчас работаю агентом. И у меня есть ребята, которым сказано: «Кружку пива выпьешь, мой телефон удаляй». Уйдешь в отпуск, хоть упейся там. Мне вообще по барабану, что игрок делает в отпуске. Если в сезоне я узнаю, что у тебя была налита кружка пива, то больше мне не звони.

–        Жестко. Даже пиво нельзя?     

–        Потому что есть люди, которые могут, и есть люди, которые не могут. Где одна, там и пять. А пять – минус ноги, говоря простым языком. Пиво восстанавливает организм. Но только одна кружка после тяжелого матча. Но когда люди, грубо говоря, выпивают десяточек…

Фото: solhockey.ru

–        Есть такие?

–        Точно – были. Сейчас это всё отходит. В хоккее огромная конкуренция. А раньше руководство могло на это закрыть глаза. Я могу сказать с чистым сердцем: меня ни разу за все года никуда не вызывали, не штрафовали. Нигде, как говорится, замечен не был. Да, есть у тебя выходной. Иди, нарушай режим. Тебе за это никто слова не скажет. Но это не значит, что ты должен валяться в слюнях. Потому что все-таки мы спортсмены, есть имиджевые составляющие. На тебя смотрят дети. Пошел, поужинал со спокойной душой, не упился в хлам. Просто посидел. Ведь хоккеисты тоже люди. Представляете, какая моральная нагрузка идет. Каждую игру у тебя замес. Можно с ума сойти. Если человек умеет себя контролировать, он понимает, когда можно нарушить режим. Просто, что мы подразумеваем под этим понятием: кружку пива или ведро водки. В моем понимании нарушение режима – пять кружек пива.

–        Помните, что свой последний матч за «Металлург» вы провели против «Салавата Юлаева»?       

–        Вспомнил. После окончания серии с Уфой Александр Радулов ко мне подъехал и сказал: «Как ты мне надоел!». Меня под его тройку всё время выпускали. И всё. А потом поменялись тренеры, руководство. Правильно?

–        Да, Постников пришёл…

–        Ну, там тоже, понимаете, какая история. Обычно, чтобы не выходить весной на рынок, я переподписывал контракт с «Металлургом» в феврале или марте. Понятно, что он стоил меньше денег, поскольку не выходишь на торги. Я знал, что я буду в Магнитке, и для меня это было важней. А в то время сказали: отыграешь плей-офф хорошо, — подпишем. Я отыграл его неплохо по статистике, по плюс-минус. Но решили всё поменять.

–        А помните ли вы свой дубль в ворота «Ак Барса» в финале?

–        Я две забил? Разве было такое?

–        Было.

–        Не помню.

–        На «Арене «Металлург». В третьем матче финала 2007 года.

–        Представляете, не помню. Видно столько назабивал, что не помню.

Фото: solhockey.ru

–        А самую выдающуюся голевую передачу?

–        Да, помню одну, но она не стала голевой, хотя шанс имела. Если я сейчас начну про неё рассказывать, некоторые подумают: ну что такого может быть в ней? Передача как передача. Был такой замечательный форвард Алмаз Гарифуллин, он играл за «Ак Барс», пробовался в «Металлурге», а ныне работает спортивным директором ЦСКА. Так вот, он однажды после одного из финальных матчей  в Казани ко мне подошёл и говорит: «Женя, я такого не видел!»

–        А что там было?

–        У меня получилось отдать передачу из борьбы из угла своей зоны под чужую синюю линию рикошетом через дальний борт средней зоны. То есть у меня получился диагональный пас из угла своей зоны в дальний борт средней зоны, от него шайба отскочила под чужую синюю линию, где её принял то ли Марек, ли Кудрна. Но гол не забили.

–        Малые площадки?

–        Мне нравятся. Однажды в Новогорске готовился к чемпионату мира. Там стоишь спокойно, никуда не бегаешь. Вокруг тебя все бегают, а ты стоишь, и смотришь по сторонам. Всё равно от тебя никто никуда не денется. Защитнику можно легко по 30 минут играть. Но при этом игра значительно упрощается. Тяжелее людям, которые техничные, тяжелее людям, которым надо пространство. Потому что в хоккее лишние полметра это во! Не то что во, это воооо! Это огромное расстояние при позиционной атаке в зоне соперника.

–        Без разницы: финский или канадский размер?

–        К канадскому размеру надо привыкать. Он самый маленький, и когда игрок входит с шайбой  в зону соперника, он сразу бросает с кистей. А ты начинаешь откатываться, и думаешь, зачем он это делает? А ворота-то уже рядом. Вот здесь надо привыкать. Но профессионалы должны привыкнуть ко всему. В нападении, когда ты разыгрываешь «пять на четыре», сейчас это огонь. Пространства мало, но обороняться в своей зоне гораздо легче.

–        Сколько игроков лично вы ведете в «Металлурге»?

–        Галузин, которого «двинули», Кулёмин, молодой Рожков, посмотрим, как он будет прогрессировать. Я ему сказал, что летом делать. Он, наверное, в этом году без отпуска. От него всё зависит, куда его дорога пойдет. Я ему расписал узкую специализацию насчет того, что ему надо, чего не хватает. Силы ног не хватает, бежишь не так, как должен бежать. Не хватает массы для силовой борьбы с крепкими командами. Вот ему сказано: неделя отпуска, а потом иди, тренируйся. Никита Рожков он может бежать как сумасшедший, а бывает, вообще не бежит. Это о чём говорит? Ноги налились, нет силы и выносливости  в ногах. Но парень молодой, должен расти.

Фото: solhockey.ru

–        Близок ли вам по духу современный хоккей КХЛ?

–        Я не буду лукавить, конечно, мне нравится старая школа, когда защитники поднимают голову, когда есть куда отдать, когда все друг под друга открываются. Но не мы придумываем правила. Если бы я сейчас играл, то я бы подстраивался. Не могу сказать, что я был сверхумным защитником, но взять, например, Виталия Атюшова. Понятно, что это хоккеист с очень светлой головой, но он понимает, куда идет хоккей, и потому упрощает свою игру. Если ты будешь придумывать велосипед, то тебя не поймут. Есть план на игру, пусть упрощенный, но по нему нужно играть. И поэтому Виталий играет проще. Конечно, по духу мне и большинству болельщиков нравится советская школа хоккея. Но не мы придумываем правила. На маленьких площадках эта система не работает. Хоккей становится быстрее, надо быстрее принимать решения, быстрее думать. Смотришь старое видео и замечаешь: мы были медленнее.

–        Это так кажется. Недавно я показал своему другу Мише Скрылю матч на видеокассете «Ак Барс» — «Металлург» в рамках четвертьфинала Евролиги сезона 1998/99 гг., так там скорости были очень приличные и сам хоккей — динамичный и быстрый с высокой плотностью на большой площадке.      

–        Согласен. Это происходило потому, что тогда в Суперлиге было больше интеллектуалов. Но сейчас, например, смотрите, молодому парню, который играет в интеллектуальный хоккей, ему пробиться в КХЛ гораздо тяжелее, чем здоровому бугаю, который делает черновую работу в четвертом звене. И главный тренер будет прав, потому что ему в четвертое звено под узкую специализацию будет нужен этот бугай. А техничному парню нужно первое и второе звено. Понятно, что изредка появляются люди уровня Свечникова и их забирает НХЛ, но в целом система такова.

–        Нужны ли в хоккее драки?

–        Не оттого, что я много дрался, но я считаю, что нужны. Так люди могут пробиться наверх, не обладая игровыми качествами. Возьмем меня. Катание отвратительное, если говорить о спорте высоких достижений. Ну что делать? Надо как-то завоевывать место в составе. На пятак никто из соперника не должен подъезжать. В углах все должны бояться. Выходишь и дерёшься. Но раньше правила были иные. За первую драку в матче давали по две минуты, за повторную удаляли до конца. Люди, не обладающие техническими возможностями, имеют шанс о себе заявить. Однако я против узкой специализации. Помните, «Витязь» выходил, и там без вариантов: они не умели кататься, но дрались прекрасно. Любого ушатают. А такие игроки, как Тимкин, нужны в каждой команде. Они дают шоу в плане агрессии. Это не обязательная драка, но в случае кипиша, соперник понимает, что лучше туда, где сейчас находится Тимкин, не лезть. Но есть правила КХЛ, и мы должны действовать согласно этим правилам.

–        Вы воочию увидели, как «Металлург» оформил в 28-й раз подряд путевку в плей-офф. Какие вы видите козыри «Металлурга» непосредственно в Кубке Гагарина? 

–        Опыт в плей-офф. Всё! Если парни поймут, что вот он, плей-офф, где накал совершенно другой, и надо собраться. Потому что в  плей-офф проигрывает тот, кто не справляется с моральным давлением. Все умеют играть, кто выходит в плей-офф.

–        То есть им даже тренер не поможет?

–        Они должны будут на сто процентов выполнить тренерскую задачу. То, что тренер скажет, то должны выполнять беспрекословно. Тренер продумывает игровую линию, и хоккеисты должны её придерживаться. Шаг влево, шаг вправо – расстрел на месте. Именно в плей-офф. Одна ошибка обычно решает. Сколько мы ни играли в те времена, часто судьбу серии решала одна шайба. Играешь до ошибки. Проиграет тот, кто ошибется. Вот и всё.

–        Болельщики сейчас совершенно другие, не то, что раньше. Чтобы вы им пожелали?

–        Ходите на хоккей. Я только сейчас, спустя несколько лет, понимаю: если болельщиков на трибунах нет – для чего хоккей? Потому что всё равно играешь ради болельщиков. Награды, медали – это сопутствующее. Представляете, ты выходишь на игру, а болельщиков на трибунах нет. Какой смысл этого действия? Хоккей сделан для болельщиков.

–        А болельщики как могут отреагировать: им не нравится стиль игры команды, и поэтому они не придут на стадион.

–        Они вправе выбирать. Болельщик имеет на это полное право. Поэтому я хочу всем пожелать ходить на хоккей. Не нравится? Но это же спорт. Играть в хоккей – не ящики сколачивать. Есть «Металлург», а на другой стороне такой же амбициозный клуб с высокими целями и задачами. Хоккей – это спорт, и тем он интересен.

Источник: КБ ММГ