Дмитрий Рашевский — один из самых ярких молодых игроков на старте нового сезона КХЛ. За московское «Динамо» он дебютировал еще в прошлом регулярном чемпионате, но именно этой осенью показывает себя во всей красе. 20-летний нападающий выходит во втором звене бело-голубых, а в большинстве забивает с передач Вадима Шипачева. За пять матчей на счету Рашевского 9 (4+5) очков. В гостевом матче против «Адмирала» Дмитрий помог капитану бело-голубых Шипачеву стать лучшим распасовщиком в истории КХЛ.
— Какого забивать с передачи лучшего распасовщика в истории КХЛ?
— Передачи вроде бы как передачи. Но когда осознаёшь, кто ее тебе сделал — приятно. С мастером выходить на лед всегда приятно. А тем более, забивать с его передач.
— Есть чувство, что вы прикоснулись к истории?
— Немножечко да. Когда Вадим набрал свое 510-е очко, задумался об этом.
— Шипачев вам не проставлялся?
— Пока нет (улыбается). Сейчас главное выезд удачно закончить. Матчи идут друг за другом. Приедем домой — там посмотрим.
— В «Динамо» наверняка идет бойня за право играть с Вадимом.
— Нет. В «Динамо» такого нет. Есть в целом конкуренция за место в числе 12 нападающих. А кто будет играть с Шипачевым — решает тренерский штаб. От нас здесь мало что зависит.
— Считается, что с передач Шипачева будет забивать каждый. Хоть манекен с ним поставь. Согласны?
— Да нет, это, конечно не так. Нужно открыться, правильно выбрать позицию. Вадим ведь не киборг, через десять клюшек пас не отдаст. Поэтому нужно искать оптимальный коридор, куда под него открыться. Да и нужно еще попасть по воротам (смеётся).
— Я читал, что вы по МХЛ любили дальневосточные выезды. Теперь уже в КХЛ оформили дубль во Владивостоке.
— Для меня эти выезды — экзотика. Очень нравится Владивосток как город. Всё в новинку. Машины праворульные, много людей из азиатских стран. Как будто немного выезжаешь из России. Тяжело, конечно, играть в 10 утра. Но в некотором роде это испытание для организма. Там же и климат немного другой. Хорошо, что выиграли. Нашел время погулять по городу, сходил на набережную, к мосту, на смотровую площадку. Купил в китайском магазинчике панировочные сухари, чтобы привезти домой.
— Самолет «Динамо» наверняка был забит крабами…
— Нет-нет!
— Когда матч в 10 утра — голова работает по-другому?
— В это время у нас обычно тренировки проходят. Но игра — это, конечно, совсем другое. Двойная нагрузка, по сути. На тренировку ты приходишь за час, а тут подготовка начинается за три часа. Так что встать надо еще раньше. Непросто.
— А вы за свою карьеру могли уехать куда-нибудь далеко от дома?
— Прямо чтобы переехать с концам — такого не было. Но мы в детстве с командой летали на турнир в Монреаль. Когда питерское «Динамо» еще называлось «Форвард». Было дело в 2012 году, а потом через два года летали в Женеву. Клуб сделал нам такой подарок за то, что мы выиграли первенство и попали на чемпионат России. Там, в Швейцарии, параллельно шел турнир для девочек. И канадки, я вам скажу, с нами могли посоперничать. По росту, по кондициям, по игре.
— А в России бывало, чтобы девочки играли за вашу команду? Такое ведь иногда практикуется.
— Нет. Но была обратная ситуация. Я однажды не попал в состав, не с кем было тренироваться. В итоге заявили за женскую команду. Играл за них в первенстве Санкт-Петербурга. Я 2000 г. р., а они — 1998 г. р. Провёл пару матчей, но мало чего понял (улыбается).
— Раздевалка была одна?
— Да, но неловких ситуаций не было. Я просто выходил, пока девчонки переодевались.
— Никита Коростелёв в 14 лет переехал жить и играть в Канаду после того, как впечатлился местным укладом, съездив на турнир в Торонто. Какое впечатление на вас оставил Монреаль?
— Меня впечатлило отношение к хоккею. Взять хотя бы хоккейные магазины. У нас это 50 квадратных метров, а там — двухэтажное-трехэтажное здание. На каждом этаже свой отдел: для вратарей, полевых и так далее. Чувствуется щепетильный подход. Даже цены на билеты, которые нам кажутся завышенными, на самом деле оправданы. Потому что спрос запредельный.
— На матч НХЛ удалось попасть?
— Нет. Мы жили в семьях и почти никуда не выходили. Нас забирали с арены и привозили домой.
— Зато сумки, наверное, забили, посетив хоккейные магазины…
— Если честно, у меня был шок! Там те же ленты всякие разные: разноцветные, с черепами, эмблемами команд, другими рисунками. Тогда как у меня были только черная и белая. Модели клюшек увидел, которых нет в России.
— Канадские фанаты порой безумны. Вам болельщики «Виннипега», который выбрал вас на драфте, социальные сети не разрывают?
— Человек 15, может быть, писали в директ инстаграма. Мол «удачи», «молодчик», «ждем». Не сказать, что какое-то сумасшествие, но видно, что люди следят.
— После такого старта в КХЛ наверняка должен активизироваться «Виннипег». Уже выходили с вами на связь?
— Мы целую неделю созванивались в Zoom. Они проводили лекции. Собрали всех ребят, задрафтованных в этом году. К трансляции подключились тренеры, персонал, психологи. Они рассказывали как должен вести себя хоккеист, как питаться, тренироваться. Потом привезли подарки из мерча «Виннипега». Пожелали удачи в сезоне, сказали, что будут следить.
— Пожелания, которые давали вам в «Виннипеге», сильно отличаются от того, что культивируют в «Динамо»?
— У них немного другой менталитет. Говорят, что не нужно думать ни о чем внешнем. Только тренироваться. У нас в России по-другому. Люди кушать хотят. Поэтому идут и зарабатывают деньги любыми способами. Канадцам деньги не важны. Там главное шоу. Могут проиграть, а уже через час сидеть и веселиться в каком-нибудь баре. У нас не поймут. Поражение — трагедия. Игрок если ошибся, то будет себя корить. В России к хоккею относятся как к смыслу всей жизни. А у них помимо хоккея есть много других занятий. Государство если что не даст пропасть.
— Вы в этом плане типичный русский хоккеист?
— Ну, конечно. У нас в «Динамо» все ребята эмоциональные и неравнодушные. Не скрою, бывают моменты, когда ты загоняешься после игр. Не спишь, думаешь как мог бы поступить. Только к утру отпускает.
— В Питере у вас было прозвище «покерфейс». Глядя на то, как вы радовались голам за «Динамо» в этом году, так не скажешь.
— Может, я пока просто мало забил? Если бы забивал по 30 шайб как в МХЛ — эмоций было бы меньше. Там после гола иногда ехал на смену без сил: физических и моральных. Не бурно праздновал, а просто благодарил партнеров со спокойным лицом.
— В КХЛ все иначе.
— Конечно! Особенно, когда забиваешь с передач Шипачева, за которым ещё недавно следил по телевизору и болел за него на Олимпиаде. Ну как не радоваться?
— Ваш бывший партнер по питерскому «Динамо» Сергей Большаков называл вас главным весельчаком в команде. Вы действительно в жизни и на льду — разный человек?
— На самом деле, да. В раздевалке я старался поддерживать веселую обстановку. Много шутил, никогда ни с кем не ругался. Не строил из себя какого-то деда, даже когда уже был самым старшим в МХЛ. Не орал ни на кого, поддерживал. Поэтому, наверное, Сергей так сказал. Но в ответственные моменты я собран. Хотя кому-то из-за моего хорошего настроения кажется, что я инфантилен.
— Петербуржец играет в Москве. Для вас это необычно?
— Если честно, да. Я всю жизнь в Питере прожил, привык к укладу. Сейчас уехать в Москву было тяжеловато. Освоился только месяца через три.
— Остаетесь петербуржцем, играя в столице?
— Однозначно. Я никогда не буду делать себе московскую прописку. И квартиру в столице тоже покупать не планирую. Суета и пробки — не для меняю. Летом буду отдыхать в Питере, а в Москве — работать.
— Один из кумиров вашего детства Максим Сушинский тоже играл за «Динамо» и даже выигрывал Кубок Европейских чемпионов. Помните тот турнир, который проходил в Санкт-Петербурге?
— Нет. Я был еще слишком маленьким. Мне про него папа много рассказывал. Что Сушинский — единственный со времен СССР чемпион мира из Петербурга, который к тому же играл на Олимпиаде. Я недоумевал, почему кроме Сушинского и сейчас Барабанова никто из моего родного города не играет на таком высоком уровне! Меня это одновременно возмущало и мотивировало. Сушинский нравился еще и тем, что как человек он простой, ничего лишнего в нем нет. Настроен на дело и идет к своей цели. Нравилась его манера поведения. Считаю его не только хорошим игроком, но и порядочным человеком.
— Как так получилось, что вы прошли мимо скаутов СКА, которые собирают всех талантливых молодых игроков в стране? Хотя были под боком.
— Не знаю. Может, они собирают ребят помоложе? Мне скоро исполнится 21 год — это не тоже самое, что 16. Наверное, СКА работает на более дальнюю перспективу.
— Была ли обида на СКА, что не звали?
— Обид точно никаких. Я же начинал в СКА. Ушел, потому что каток был далеко от моего дома. Выбрал школу поближе. Мне так было удобнее совмещать школу и хоккей. Да и школа СКА тогда тренировалась на Фонтанке, где была старая конюшня. Кирпичное такое красное здание. Там еще когда машина выезжала — воняло бензином так, что голова кружилась. Сейчас этот каток уже закрыли. А около дома построили новую площадку.
— Вы играли за питерское «Динамо», теперь — за московское. Ощущали какую-то связь между клубами?
— Это все-таки немного разное. Раньше вообще не было ничего общего. Зато сейчас пошли переходы между клубами, динамовское движение начало объединяться. Думаю, теперь питерское и московское «Динамо» будут в одном русле двигаться.
— Когда играли за питерское «Динамо», надеялись, что клуб в скором времени вступит в КХЛ? Такие разговоры ведь периодически поднимались.
— Если честно, я этого ждал. Вторая команда в Питере — это было бы круто! Настоящее питерское дерби. У нас в ВХЛ на матчи «Динамо» — «СКА-Нева» приходило по 4000 человек на «Юбилейный». Уверен, на КХЛ вообще безумие бы творилось. Болельщиков в Санкт-Петербурге хватило бы на две команды — даже не сомневаюсь.
— Динамовским духом, наверное, проникаешься, когда приезжаешь на базу в Новогорск?
— Конечно! Это такая история…Я когда первый раз там оказался, сначала думал, что вроде клуб серьезный, а на базе все простенько, скромно. Но потом понял, что специально ничего не меняют, чтобы оставалась ностальгия, душа команда. Картины висят, трофеи. Как в музее!
— Кого-то из легендарных динамовцев встречали в Новогорске?
— Еще в прошлом сезоне выхожу из раздевалки, смотрю — знакомое лицо. Думаю, неужели это Саша Овечкин? Да не может быть! Наверняка просто похожий человек. Но потом убедился — действительно Овечкин. Подходить не стал, но встреча все равно получилась интересная.
— Вы в Питере работали с Айваном Занаттой, который теперь возглавляет «Куньлунь». Внешне он довольно занятый мужичок. А на самом деле?
— Он хороший человек и требовательный тренер. Мне понравилось, что он учитывает каждую мелочь: как ты ставишь конек, как держишь клюшку. У него все по нотам. Очень щепетильный человек. Считаю, это хорошее качество для тренера. Вплоть до того, что советует, какие коньки подбирать. Они не должны быть большими, чтобы не испортить катание.
— Занатта ведь приехал в Питер больше десяти лет назад. Он обрусел за эти годы?
— «Привет» и «спасибо» говорит, но с командой общается в основном на базовом английском. Чтобы все его понимали.
— Итальянские корни в нем себя выдают?
— Хм, не знаю. Внешне — может быть. Но когда разговаривать начинает — через каждое слово «fuck». Итальянского мата я от него не слышал (смеется).
— Владимир Крикунов и Алексей Кудашов. Вы играли и у того, и у другого. Это разные полюса?
— Абсолютно. В тренировочном процессе у Владимира Васильевича все было по старинке: упор на физику, вылезание на ворота. У Алексея Николаевича более современный подход: отрабатывали переходы из обороны в атаку, стандартные ситуации. А что касается тактики, то и у того, и у другого хоккей достаточно агрессивный и силовой. Мелочи, конечно, тоже отличаются. У Кудашова мы чуть больше играем с шайбой. Крикунов же просил больше бить соперника.
— Крикунов известен своими афоризмами. Какую фразу вы запомнили?
— Однажды Владимир Васильевич сказал «на тренировке должна быть кровь, если крови нет — это плохая тренировка».
— Интересно. И что, даже драки были на тренировках?
— Драк не было, а кровь действительно часто пускали на тренировках. В основном, все в борьбе.
— Вы не проходили знаменитую предсезонку Крикунова. Наверняка выдохнули?
— В тот день, когда я приехал из Вышки в первую команду, были баллоны и кросс с фонариком. Рядом с Новогорском есть лес. Забегаешь, а там — темень. Ничего не видно. Первый бежит с фонариком, а остальные за ним. И так десять километров по снегу, по сугробам!
— Вы и сами игрок очень энергичный игрок. А ваш партнер по звену Эрик О’Делл впечатляет тем, как носится и втыкается?
— У него, кажется, сил хватает на все. И на игру, и на то, чтобы ребят подбодрить в раздевалке. Эрик невероятно заряженный и подвижный! Не знаю, буду ли я в его возрасте таким игроком. Откуда он энергию берет? Роб Клинхаммер — тоже такой хоккеист. Думаю, нам у канадцев стоит поучиться такой заряженности. Не стесняться, а лишний раз крикнуть «ребята, вперед!». В России хоккеисты, в основном, ведут себя иначе.
— Шипачев как капитан может вам напихать?
— Не только мне, но и всем. Если по делу. Он может и тренерам что-то подсказать. Например, увидит, что у какого-то игрока получается, посоветует его оставить в сочетании или передвинуть. У Вадима опыта достаточно.
— Когда Кудашов пришел в «Динамо», то сразу сказал, что будет ставка на молодых. Вас эти слова подзарядили?
— Не то что подзарядили, но я обрадовался, что в клубе решили продвигать молодежь. Если играют только ветераны, а молодые ждут своего шанса, никакого развития не будет. При этом молодых ребят нужно подводить аккуратно и постепенно. Не сразу, как в некоторых клубах, где три звена молодежи.
— Для вас, как я понимаю, адаптационным стал прошлый сезон.
— Именно так. Тогда я был чекером. Передо мной не ставили задачу забивать. Говорили просто бегать и втыкаться. Лишний раз брать на себя игру было нежелательно. Я понимал, что нужно что-то менять и играть в свой хоккей, в который я играл в МХЛ и ВХЛ. Просто вывести его на уровень выше. Форчек — это все-таки не совсем мой стиль игры.
— Когда вы играли в плей-офф за Динамо, погиб ваш бывший напарник Тимур Файзутдинов. Каково было собраться?
— Конечно, это потрясло меня. Тимура я знал хорошо…Для меня это было неожиданно и непривычно. Никто из моих близких до этого не умирал. Это первая такая потеря. Чувства непонятные. Вроде бы я месяц назад с ним разговаривал, а тут его нет. Здоровья у Тимура было достаточно. Как может шайба так попасть неудачно?! Но надо жить дальше и не думать, что тебе тоже так может попасть.
— А были такие мысли?
— Их нужно убирать. Это мешает играть в хоккей. Волков бояться — в лес не ходить.
— Не пришло после этого какое-то переосмысление своего отношения к экипировке и вообще безопасности?
— Скорее переосмыслил отношение к жизни. Нужно ценить моменты и не бояться. Если это должно произойти — это произойдет. Может и кирпич на голову упасть. Как судьба распорядится — так и будет.
— Вы играли в команде с Павлом Ротенбергом. Какой он в жизни?
— Веселый и порядочный парень. Достаточно интересный человек. Зажигалочка в раздевалке. Никогда ни с кем не ссорится. Его фамилия и он как человек вообще не сочетаются. Паша очень простой.
— Тренеры не берегли его на тренировках?
— Нет, вы что? Он обычный игрок команды. Как и все. Он пришел играть в хоккей, это его работа.
— На хоккей, наверное, с охраной приезжал?
— Нет-нет. Никакой охраны. Повторюсь, он обычный парень.
— Вы бы могли играть в хоккей, если были бы всем обеспечены как Павел?
— В зависимости от воспитания. Если бы все дозволялось, то я лежал бы на диване где-то за границей. А Пашу воспитали работягой. Ему это интересно, он не думает «у меня все есть, нафиг мне это надо».
— А вас как воспитывали?
— Отец воспитывал довольно строго. Одно время меня никуда не отпускали, в отличие от других ребят. Я приходил со школы домой и все. Родители с другими семьями особо не общались. У меня во дворе друзей не было. Поначалу мы вообще жили не в квартире, а в общежитии. В одной комнате с родителями. Делать мне особо было нечего, я брал клюшку и бросал целый день по воротам, которые мне привезли из Финляндии. Телевизор смотрю — вожусь с мячиком, на кухню пошел — тоже с клюшкой. Делал это в основном от скуки.
— И что, так и не обзавелись друзьями?
— Друзья появились уже после того, как мы переехали. Тогда даже был момент, когда хоккей отошел на второй план. Лет в 13 все пошло по наклонной. Появились другие увлечения. Думал «нафиг этот хоккей, я лучше погуляю». В школу сходил, немного потренировался и погнали с ребятами на Невский. Ходили в торговые центры, кино, боулинг. Уроки не делал, хоккеем занимался постольку-поскольку. Но лет в 15-16 взялся за ум. Начал дополнительно заниматься. Помимо тренировок в интернате «Динамо» вечером я катался с любителями рядом с домом. И так каждый день. Потом смотрю: три забил, четыре…
— И поняли, что тренировки дают результат.
— Конечно! Эти лишние полтора часа мне заметно помогали. За месяц прибавил и понял, что надо продолжать в том же духе. В молодежку, правда, меня взяли не сразу. Поиграл по 2001 г. р., после чего дали просмотровый контракт.
— В тот момент, когда вы немного забили на хоккей, кто помог взяться за голову?
— Родители, прежде всего. Сам бы я вряд ли собрался. Сказали, что хватит уже гулять. Купили мне второй комплект формы. Первый оставался в раздевалке команды, а мне еще надо было с любителями заниматься.
— У вас ведь отец бывший спортсмен?
— Да. Занимался боксом. Был призером чемпионата СССР. Завершил карьеру, потому что было тяжеловато. Банально еды не хватало. Им давали талончики на питание. Представьте, они за талоны боксировали в то время! Здоровье уже подводило. У отца было три перенапряжения сердца, потому что нагрузки колоссальные, а питание посредственное. Как можно стать чемпионом, если есть картошку и хлеб?
— А в вашем детстве семья бедствовала?
— Да нет, в целом все было нормально. Дома были фрукты, овощи. Отец покупал все на рынке, пытался кормить семью натуральными продуктами.
— Отец не хотел, чтобы вы пошли по его стопам?
— Он спрашивал меня в детстве. Но я не захотел, чтобы мне отбивали голову. Меня сначала отдали в фигурное катание. Я месяц походил и сказал «не, я лучше в хоккей пойду».
— Что успели за этот месяц?
— Ну, бегать на коньках научился. Потом тренеры говорят сделать «ласточку». Я не захотел заниматься этой ерундой. Был мини-турнир для новичков. Кто-то из детей делал «фонарик», кто-то «ласточку», а я просто нарезал три круга и ушел. Меня спрашивают «Дима, почему же ты не показал, что мы учили?». Я говорю «а, ну сейчас покажу!». А уже все ушли (смеется). Думал, меня просто покататься выпустили.
— Никита Гусев тоже начинал с фигурного катания. Как думаете, если бы задержались в фигурке дольше, чем не месяц, катание сейчас было бы лучше?
— Нет-нет, надолго задерживаться в фигурном катании точно не надо! Максимум — полгода. Потому что потом они ставят свою технику. Даже я себе успел немного испортить катание. Лет пять после фигурки я отталкивался не вперед, а немного вверх. Потом ноги подкачал, перестроился.
— Не только вы ярко начали сезон в КХЛ, но и наконец-то дебютировал в лиге ваш бывший партнер Саша Жабреев.
— Я смотрю его игры, он — мои. Следил за другом, поздравляем с голами и передачами, постоянно на связи.
— Из-за небольшого роста Жабреева многие сомневались, что он будет играть в КХЛ…
— Да будет он играть! Миша Анисин же играл. И неплохо играл. Саша повыше ростом. Единственное, что ему довольно часто прилетает по лицу. То локоть, то клюшка. Жалко на него иногда было смотреть: то нос сломан, то зуб выбит.
— А вам говорили, что играть в КХЛ не будете?
— Мне такое говорили много раз. В том числе агенты, с которыми не хотел работать. Говорили «будешь ковыряться в ВХЛ-Б». Мне люди пишут, я их игнорирую, а они в ответ такое. Тренеры тоже говорили, что я никогда не заиграю. «Да у него фамилия не хоккейная, он играть не будет», — говорили в детстве. А про других говорили «а у вот у него хоккейная фамилия, он станет звездой». И это в 4-5 лет! На самом деле, сейчас в хоккей столько коррупции. Полно друзей тренеров, чьи дети играют по блату. Это проблема российского хоккея.
— Вы сами с таким сталкивались?
— Разумеется. Я же общаюсь и со своими бывшими партнерами по школе, и с любителями. Мне многие пишут «Дима, у нас такой ужас творится в команде! Родители нагло подходят к тренеру и суют деньги, чтобы ребенок играл». И такое повсеместно. Подмазываются к тренерам, приглашают в гости. Стравливают детей друг с другом. Один парень вовремя не поменялся, а другой, который был самый здоровый, ударил его за это. Родители кричат «в следующий раз сделай также!».
— Вы чудом пробились?
— Из тех, с кем я начинал, 90% уже не играют в хоккей. В основном все заканчивают в 15-16 лет.
— Никто из тех, кто говорил, что вы не будете играть в хоккей, не извинялись?
— Да не будут они никогда извиняться. Впрочем, и я никакой обиды не держу. Говорили и говорили. Может, из-за них у меня что-то и получается. Бывало, что тренер видит, как я проявляю себя на тренировках, а потом говорит «с тобой никто играть не хочет». Бред ведь.
— А сейчас вы выходите на большинство с Шипачевым.
— Ну, пока что да. Не буду загадывать.
Источник: Sport24